Стихи на злобу дня

 

Покой на атомы дробя - как будто прорвана плотина, -
Аркадий вышел из себя, не выходя из карантина.
Он посреди большой Земли сидел практически без денег;
его так новости ебли, что стал он вовсе шизофреник.

Не бредя переменой мест, на дантовом последнем круге
он спит в перчатках, в маске ест, противогаз надел супруге.
Давно не подбривал мудей (чему был прежде предан с пылом);
и смыл он руки до костей химически активным мылом.

Аркадий парень был простой, как туалетная бумага,
но тёр какой-то кислотой пакетик из универмага
и, безопасностью влеком, возжаждав прежней пасторали,
мыл помидоры кипятком, пока те вкуса не теряли.

Попав к большой тревоге в плен, точнее, к панике могучей,
он жрал ацетоменафен. Как говорят, на всякий случай.
Конечно, эта жизнь - не кайф, она скорей сойдет за муку,
зато купил N ninety five по сорок долларов за штуку.

Но вот, чуток недотерпя, вцепившись в волосы ногтями,
Аркадий вышел из себя, когда в газете с новостями
он, ковыряя холодец и им делясь с голодным корги,
прочёл: "Увы, но нам пиздец. Нам всем пиздец. До встречи в морге.

Нас подлый вирус победил. Все наши меры бесполезны.
И ты, мудила из мудил, Аркадий, ты у края бездны.
Не бойся и ступи за край, никто за это не осудит.
И ждёт тебя небесный рай, в котором вируса не будет".

Аркадия могучий слог взметнулся баховским хоралом,
и долго страстный монолог в пустые небеса орал он.
На кухне же его жена, в сердцах смахнув слезу рубахой,
налив себе бокал вина, лишь "блядь" расслышала и "нахуй".

И, наконец в себя придя, не лёг Аркадий на полати.
На долгую картечь дождя забив, отравился гуляти.
Отныне он исполнен сил, на нём свободы отпечаток...
Он полчаса как рук не мыл.
И он без маски и перчаток.

(c) Alex Gabriel